За последние 3 года в судебной системе кардинально поменялся процесс отбора судей — Асанов. Цифровизация судебной системы завершилась до начала пандемии COVID-19, а потому суды стали одними из немногих госорганов Казахстана, на работу которых не повлияли ограничительные меры. Об этом на VIII Съезд судей Казахстана сказал директор филиала компании «Бейкер и Макензи — Си-Ай-Эс, Лимитед» Куртес Мастерс, сообщает корреспондент zakon.kz.
Цифровизация судебной системы Казахстана завершилась до начала пандемии КВИ в Казахстане. И в результате казахстанские суды стали одними из немногих госорганов, деятельность которых не пострадала от ограничительных и иных мер, введенных в связи с пандемией. И это очень важное достижение и результат для Казахстана, — сообщил он.
По словам председателя Верховного суда, до введения в стране чрезвычайного положения в день в стране проходило 150 онлайн-процессов, а сейчас это количество увеличилось до 4,5 тыс. То есть их стало на 30 раз больше.
Судья алматинского горсуда Карибжанов в ходе своего доклада отметил, что судам необходимо увеличение финансирование. В первую очередь, это нужно для привлечения сильных юристов, которые сейчас отказываются идти в судебную систему, «потому что ответственность большая, а социальная защита слабая». По его словам, именно поэтому в каждом 5-м районном суде нет председателя.
Я считаю, что размер средств выделяемых судебной системе из госбюджета должен быть утвержден на процентном уровне. Конечно, я понимаю состояние экономики, и есть рациональный путь решения. Это повышение госпошлины. К примеру, стоимость развода через суд составляет всего 830 тенге. В Узбекистане это обходится гражданам дороже в 25 раз, в 125 раз в Молдове. Из-за низкой пошлины тысячи людей не приходят к согласию. В 84 случаев сумма пошлин не достигает даже 5 тыс. тенге. Конечно, мое предложение не касается социально-уязвимых слоев населения, — обратился с предложением к президенту Токаеву судья.
Председатель Верховного суда Жакип Асанов, открывая съезд, напомнил, что за последние 3 года в судебной системе кардинально поменялся процесс отбора судей. А вопрос независимости судей от руководителя и вовсе не должен вставать.
Судья с 1-го дня сам пишет и сам выносит решение. Никто ему не вправе диктовать. Разницы нет: 20 лет стажа или только вчера назначен. Цена ошибки одинаково высока. Поэтому с ВСС кардинально поменяли весь отбор. Ввели HR-инструменты мировых компаний. Результат: если раньше из 4 кандидатов судьей становился 1, то сейчас 1 из 20. Слабым поставлен заслон. Да, 14% вакансий. Но так лучше, чем «случайные» кадры, — рассказал он.
Помимо этого, была введена 5-летняя оценка компетентности судей. Причем оценивает результаты работы не человек, а IT-система, которая автоматом выявляет «группу риска».
Затем мы их проверяем через те же инструменты, как претендентов на должность судьи. Результат: раньше из 100 судей оценку «заваливал» 1. Сейчас из 100 — 10. За 1,5 года профессионально непригодными признаны 51 судья. Это как за 10 прежних лет вместе взятых. За 3 года оценку пройдут 84% всех судей, — сообщил он.
Много внимания было посвящено скандализации процессов. Судьи обратили внимание, что некоторые СМИ создают общественное мнение до того, как суд принял решение, либо, публикуя материалы, подходят к фактам избирательно.
Также они отметили, что преждевременностью «грешат» и некоторые правоохранительные органы, назначающие виновного еще до того, как дело ушло в суд.
В отношении СМИ никаких репрессий не подразумевается, — прокомментировала ситуацию уже в эфире Службы центральных коммуникаций судья Верховного суда Елена Максюта. – говорится о том, что необходимо четко очертить: кто, когда и в каких случаях может что-то говорить. Это касается уголовного судопроизводства. По гражданским делам никаких изменений не будет. Этот вопрос очень актуален, вы и сами знаете, когда в период рассмотрения гражданского дела, люди специально, когда еще не вынесено решение, будировать вопросы. Вплоть до того, что есть такие посты: «если судья вынесет такое решение, будет хорошим, а если такое, то будет плохой».
И никто не вдается в суть спора. А эти заголовки и такие обвинения и стали причиной того, что этот вопрос был поставлен на съезде.
На съезде Жакип Асанов выделил и вопрос уголовного уклона судопроизводства. В связи с этим было внесено предложение — в суд должен поступать только акт обвинения и акт защиты. А уже само уголовное дело судья должен изучать в рамках процесса вместе со сторонами, которые будут предоставлять суду свои доказательства.
Сегодня в суд передается все уголовное дело. Это протоколы осмотров, показания людей, акты экспертиз. Их делали оперативники, следователи, прокуроры. Любому человеку, кто читает дело, и к судье в том числе, вкрадывается дух обвинения. На уровне подсознания человек уже убежден: обвиняемый – преступник и он должен быть наказан. А на доводы защиты смотрит через призму сложившейся у него парадигмы. Эксперты считают: в суд не должно заходить все уголовное дело разом. Только акт обвинения и акт защиты одновременно. Так мы оградим судью от обвинительного духа и предубежденности. И пусть прокурор и адвокат дают суду доводы по «чайной ложке». Это и есть состязательный процесс. Только так должна доказываться вина подсудимого, — пояснил Асанов.
Он также отметил, что на данный момент по такой модели работают многие суды в мире. Так, например, Италия приняла ее с 1989 года. А за ней и прибалтийские страны. По мнению председателя Верховного суда, «такое решение и нам даст колоссальный эффект».
Постановление съезда, где будут отражены все взятые в работу предложения, пока не опубликовано.
Татьяна Ковалева, Нур-Султан
