Советхан Сакенов, судья Алматинского городского суда в почетной отставке, вспоминая годы своей нелегкой службы, рассказал о главных професиональных и жизненных принципах человека, творящего правосудие, а таже поделился в своими взглядами на современное состояние судебной системы.
– Советхан Сакенович, в некоторых зарубежных странах, с которых мы часто берем пример, судьи работают до 70 лет, либо до тех пор, пока не откажутся от своей должности. Почему у нас судей отправляют на пенсию раньше, как раз в то время, когда у них еще есть силы работать,?
– Дело в том, что судебная деятельность особенная и не похожа на деятельность других госслужащих, сотрудников юридической сферы, правоохранительных органов. Исполнение вступившего в законную силу судебного акта является обязанностью всех госорганов, организаций и граждан РК, однако именно суд имеет особый статус, несравнимый с другими правоохранительными органами. Для судьи самое важное после получения образования – это жизненный опыт. В США, например, судьи работают до 80- 90 лет. В нашем государстве тоже необходимо дать судьям возможность работать при достижении пенсионного возраста, если они не нарушают этику и позволяет здоровье. Государство не будет в проигрыше, если будет использовать потенциал квалифицированных судей. Мы знаем, что в гражданском и уголовном деле очень сложно давать грамотную юридическую оценку материалам, как и квалифицировать степень уголовных действий. Здесь нужен жизненный опыт. В США, например, у каждого судьи имеются три помощника и секретарь. Наши судьи сами читают многотомные уголовные дела, набирают на компьютере приговоры или решения. Кроме того, изменения и дополнения в законы вносятся чуть ли не каждый день, и все они должны быть прочитаны, тщательно изучены и проанализированы. Это очень сложно выполнять одному человеку, а в США подготовкой и обработкой занимаются помощники, судья только обдумывает процесс, дает оценку раскрытым показаниям и решает, какую меру наказания назначить. Кроме того, судье нужно предоставить возможность выбора, и когда ему исполнится 63 года, он может написать заявление об уходе на пенсию или заявить, что полон сил и готов дальше служить правосудию не выходя на пенсию. Даже в соседних Кыргызстане и Узбекистане судьи работают до 70 лет. У нас всего 63 года, а дальнейшее продление на два года находится в компетенции председателя Верховного Суда. Работавших до 65 лет судей по всей республике можно по пальцам пересчитать. На мой взгляд, здесь не отрегулирован механизм продления деятельности судей после 63 лет.
– Разве оставление этого вопроса в компетенции председателя Верховного Суда и Высшего Судебного Совета не противоречит закону?
– Да, можно сказать и так. К примеру, женщины судьи в возрасте 61 года, мужчины в возрасте 63 лет, достигшие пенсионного возраста, до 65 лет после выхода в отставку, если имеются вакантные должности, по распоряжению председателя Верховного Суда работают в течение полугода. Затем председатель Верховного Суда сам выносит распоряжение и может его продлять, хотя судьи назначаются указом Президента, после выхода на пенсию до 65 лет они работают каждые полгода с оглядкой на председателя Верховного Суда. Поэтому будет правильным, если механизм продления работы судьи выше пенсионного возраста будет уточнен и закреплен в Конституции. Ведь если использовать труд безупречно работавших судей-ветеранов в качестве консультантов, чтобы они могли поделиться своим жизненным опытом с более молодыми судьями, мы от этого только выиграем, поскольку жизненный судебный опыт формирует время, а сильные судьи с профессиональным знанием и жизненным опытом – это бесценное достояние государства.
– В последние годы часто говорят о нехватке кадров в судебной системе. В чем заключается причина этого явления?
– В Республике Казахстан 2 700 судей, еще имеется около 300-400 вакантных мест. В городах Алматы, Шымкент, Астана судебная нагрузка очень высокая. Там отсутствие каждого судьи сильно ощущается. Отрегулировать все это – задача Высшего Судебного Совета. К тому же у нас действительно очень высокие требования к кандидатам, ведь мы должны соответствовать требованиям нашего уровня. Кандидат на должность судьи должен соответствовать всем критериям идеального статуса служителя правосудия – не допускать коррупции и взяточничества. Кроме того, имеются вопросы касательно бюджетной политики. Например, для судейских вакансий есть деньги, выделяемые из бюджета, которые сейчас находятся в Верховном Суде, и расходуются они на их вознаграждение и многое другое. Я проработал в городском суде пять лет, и судьи в нем ни разу не получали вознаграждения, 13-я зарплата вообще не выплачивается. А судьи Верховного Суда получают ее. Такому не должно быть места. Ведь ни для кого не секрет, с какой нагрузкой работают судьи гг. Алматы, Шымкента, Астаны. По статистике, у нас секретари судебного заседания часто становятся судьями, но зачастую их работа заключается в том, чтобы проверять и подключать участников суда к онлайн заседаниям посредством различных сетей. Я считаю, если привлекать на должность судей прокуроров, следователей и адвокатов, они стали бы сильными судьями.
– В старину народ сам присваивал звание судьи тому, кто справедливо и объективно вершил правосудие. Сейчас судьи не избираются, а назначаются сверху. Насколько эта ситуация влияет на свободу суда?
– Суды должны быть выборными. Например, я в свое время много раз говорил и писал, что районные суды должны избираться в районном маслихате, областные суды – в областном маслихате либо в Мажилисе, а судьи Верховного Суда – в Сенате. Разница между выборами и назначениями – как небо и земля. Назначенный человек становится зависимым. Если его избрали, тогда судье никто не может приказать или давать указание. Трусливый судья – злейший враг справедливости и правосудия, потому что он будет делать то, что скажет председатель суда и зависит от него во всех отношениях. Скажите мне, как он может вынести справедливое решение?
– Когда был введен институт присяжных заседателей, вы открыто заявляли в СМИ, что не одобряете такой подход. Сегодня ваше отношение изменилось?
– Я пять лет был председателем Специализированного межрайонного военного суда по особо тяжким преступлениям, и еще тогда убедился, что он нам не нужен. Когда спрашивали мнение председателей коллегий относительно развития института присяжных в Казахстане, я направил свои предложения в Верховный Суд и позже опубликовал их в прессе. Там я высказался, что введение института присяжных в судебную систему страны не оправдывает себя с точки зрения экономического, правового, социального и исторического менталитета народа. Свое мнение до сих пор не менял.
Беседовал Ерлик ЕРЖАНҰЛЫ
