В № 4 от 15 февраля в статье под заголовком «Дело чести прокуроров» мы рассказали о ситуации в Уральском центре оказания специальных социальных услуг. Была организована прокурорская проверка, и по ее результатам телефоны, изъятые администрацией учреждения у жильцов психоневрологического отделения, возвратили. Но частично…
Напомним, что поводом для изъятия средств связи у части опекаемых стал случай распространения фото и видео непристойного содержания одной из женщин психоневрологического отделения. Эта особа попросила соседку заснять ее, позирующую в обнаженном виде, на камеру телефона, после чего фото и видео отправила в мужское отделение. Хулиганские действия данной опекаемой стали поводом для изъятия телефонов у всех клиентов психоневрологического отделения, но некоторые из опекаемых
отказались отдавать свои средства связи. Пригрозив прокуратурой, они смогли оставить свои телефоны при себе. Вместе с тем та часть людей, у которых телефоны все-таки забрали, поняв, что действия администрации Уральского центра оказания специальных социальных услуг (УЦОССУ) незаконны, попросила помощи у врача-психиатра Сергея Степанова.
Следует обратить внимание, что многие из этих людей не лишены дееспособности, следовательно, могут распоряжаться своими правами и нести обязанности. Однако, игнорируя их право на пользование телефоном, учреждением принимается комиссионное решение о дополнении Правил внутреннего распорядка пунктом 10.1, согласно которому получателям услуг психоневрологического отделения запрещается пользоваться гаджетами (смартфонами, сотовыми телефонами с камерой, аудио, фото, видео).
Как специалист с 25-летним опытом работы (из которых 16 лет — в данном медико-социальном учреждении, и большая часть трудовой деятельности связана с наблюдением и лечением психохроников) Степанов уверен, что интеллект пациентов психоневрологического отделения позволяет пользоваться многофункциональными средствами связи, и что наличие у них смартфонов не представляет угрозы для окружающих. Более того, врач-психиатр подчеркивает, что опекаемым закрытого медико-социального учреждения было бы
полезно получать информацию из внешнего мира, но их лишают этой возможности. Степанову была непонятна мотивация комиссионного решения УЦОССУ, ведь несправедливо из-за одной получательницы специальных социальных услуг лишать возможности неограниченного круга лиц, находящихся в полной изоляции от общества, пользоваться средствами связи. Как мы уже рассказывали, пытаясь отстоять права своих пациентов, Сергей Владимирович обращался к директору УЦОССУ Кабашеву (в настоящее время в учреждении другой руководитель), писал заявления в вышестоящий орган, прокуратуру, но все тщетно. В последующем Степанов вместе с автором настоящей публикации, побывав на приеме у прокурора Западно-Казахстанской области Жандоса Умиралиева, написал очередное заявление на несогласие с ответами уполномоченных органов, после чего надзорный орган провел проверку в Уральском центре оказания специальных социальных услуг.
10 февраля Степанову пришел ответ, в котором содержалось, что изложенные им доводы о нарушениях прав опекаемых Уральского центра оказания специальных социальных услуг подтвердились, ввиду чего областному Управлению координации занятости и социальных программ указано на устранение нарушений законности и отмене незаконных требований.
Выдержка из ответа областной прокуратуры: «По результатам рассмотрения акта прокурорского надзора приказом директора Центра от 10 февраля 2021 г. в Правила внутреннего распорядка Центра внесены изменения. В частности, противоречащая вышестоящему по иерархии нормативному правовому акту норма о запрете использования сотовых телефонов отменена. В этой связи получатели услуг психоневрологического отделения могут реализовать свое право пользования сотовым телефоном». Одновременно с ответом заявителю надзорный орган ответил на обращение собкора «ЮГ» касательно дачи разъяснения по проверке фактов ложных вызовов в полицию, совершенных пациентами психоневрологического отделения. Этот вопрос поднялся неслучайно, ведь при введении запрета на пользование многофункциональными телефонами жильцами указанного отделения УЦОССУ, аргументируя принятое решение, ссылается также на совершение необоснованных вызовов в полицию со стороны данной части опекаемых.
Выяснилось, что ложные вызовы действительно совершались, но следует обратить внимание, что эти случаи имели место за три-четыре года до инцидента с распространением фото и видео аморального содержания. Областная прокуратура сообщила даты: 3 октября 2016 года, 2 февраля 2017 года, 26 августа 2017 года, и, как отмечается в письме, ложные вызовы совершались разными лицами. Первый случай — дезинформация об убийстве родственника; второй — о пропаже ребенка; третий — о краже чая. Один из правонарушителей был
привлечен к ответственности за заведомо ложный вызов спецслужб, двое других устно предупреждены о предусмотренной административной ответственности. Напомним, что скандал с получательницей специальных социальных услуг произошел в августе 2020 года, т.е. спустя три года после последнего факта ложного вызова, и привлечение одного из пациентов психоневрологического отделения к ответственности возымело свое действие. Что мешало администрации учреждения принять соответствующие меры к правонарушительнице? Как уже отмечено, телефоны были отобраны не у всех пациентов психоневрологического отделения. Этот избирательный подход позволил виновнице изъятия
телефонов вновь совершить аналогичное правонарушение до того, как прокуратура еще не внесла меры реагирования на незаконное комиссионное решение медико-социального учреждения. Таким образом, непринятие мер к женщине аморального поведения, которая не лишена дееспособности, привело к совершению ею повторного проступка. Возможно, безнравственный поступок эта опекаемая Центра совершает, будучи в состоянии невменяемости, но ведь тогда нужно ставить вопрос о направлении ее на спецлечение. Вместо того чтобы наказать получательницу специальных социальных услуг либо посодействовать в получении ею квалицированной медицинской помощи, медико-социальное учреждение вводит запрет на пользование средствами связи, распространяемый на неограниченный круг лиц.
И хотя после проверки надзорного органа кнопочные телефоны жильцам психоневрологического отделения вернули, запрет на пользование многофункциональными средствами связи продолжает действовать. Чтобы выяснить мотивацию учреждения, на имя нынешнего директора КГУ «Уральский центр оказания специальных социальных услуг» Самата Хангереева было направлено письмо с конкретными вопросами: по каким основаниям и в соответствии с какими нормами законодательства дорогостоящие средства связи не были возвращены их владельцам? как руководство учреждения намерено распорядиться этими телефонами? (особенно с телефонами владельцев, у которых нет родственников); почему ранее при изъятии телефонов был допущен избирательный подход? Приводим выдержку из ответа: «На основании проверки городской прокуратурой было рекомендовано внести изменения
во внутренний распорядок учреждения в п. 10.1. На основании этой рекомендации учреждением были внесены изменения в данный пункт, а именно «получателям услуг
психоневрологического отделения разрешается пользоваться сотовыми телефонами (за исключением смартфона, сотовыми телефонами с камерой, аудио, фото, видео). Также
могут пользоваться телефоном (городской телефонной связью) учреждения, а также поддерживать связь через социального работника, за которым закреплен данный получатель услуг. …На сегодняшний день получателям специальных социальных услуг уже вернули сотовые телефоны, а смартфоны переданы родственникам по акту. Телефоны
недееспособных получателей специальных социальных услуг, не имеющих родственников, находятся на хранении у специалистов по социальной работе».
Таким образом, если с местом нахождения средств связи недееспособной части опекаемых все понятно, то остается открытым вопрос, как распорядилось руководство медико-социального учреждения с дорогостоящими телефонами дееспособных пациентов психоневрологического отделения, у которых нет родственников. Автор статьи связалась с юристом
Уральского центра оказания специальных социальных услуг, чтобы прояснить вопрос о нахождении смартфонов опекаемых, не лишенных дееспособности, при обстоятельствах, если некому передать их телефоны. Юрист учреждения не стала отвечать на уточняющий вопрос, попросив вновь представить официальный запрос. Ну что ж, при ограниченности содержания имеющейся информации будем руководствоваться тем, что имеем. Итак, в письме учреждения сказано, что получатели услуг психоневрологического отделения могут поддерживать связь через социального работника, за которым закреплен данный получатель услуг. А как же сохранение тайны переговоров, которую гарантирует Конституция (в частности ч. 2 ст. 18 Основного закона нашей страны)? Ведь если лица с психическими, поведенческими расстройствами (заболеваниями) в соответствии с кодексом системы здравоохранения имеют право на пользование телефоном, значит, они не лишены и права на тайну переговоров. Да и вообще, как дееспособного человека можно лишать его
же имущества, аргументируя тем, что дорогостоящие средства связи переданы родственникам владельца смартфона? Почему эти получатели специальных социальных
услуг по вине женщины аморального поведения лишены возможности пользоваться преимуществами современных телефонов?
Введение запрета на пользование смартфонами, сотовыми телефонами с камерой, аудио, фото, видео руководство медико-социального учреждения объясняет своим правом законного представителя, опять-таки акцентируя внимание на недееспособной части жильцов психоневрологического отделения. Выдержка из письма КГУ «Уральский центр оказания специальных социальных услуг»: «В соответствии с Законом «О браке (супружестве) и семье» п. 4 ст. 122 «опекунами или попечителями лиц, нуждающихся в опеке или попечительстве и находящихся в соответствующих организациях образования, медицинских организациях, организациях социальной защиты населения, являются администрации этих организаций». Из смысла данной нормы закона следует, что администрация является законным представителем признанных судом недееспособных получателей специальных услуг». Но ведь за помощью к С. Степанову обратились получатели специальных социальных услуг, не лишенные дееспособности, которые, понимая, что их права нарушаются,
попросили защиты. Да и в ответе прокуратуры не делается разграничений по видам технических возможностей телефонов, сообщается, что получатели услуг психоневрологического отделения могут реализовать свое право пользования сотовым телефоном. И, наконец, ответ Уральского центра оказания специальных социальных услуг на вопрос о допущении избирательности при предыдущем изъятии телефонов: «Согласно внесенным изменениям внутреннего распорядка в п. 10.1, получателям специальных социальных услуг на
сегодняшний день было доведено, что можно пользоваться телефонами (за исключением смартфона, сотовых телефонов с камерой, аудио, фото, видео). В связи с этим на сегодняшний день специалистами проводятся работы по соблюдению данного правила внутреннего распорядка». За дачей правовой оценки действующему запрету на пользование смартфонами пациентами психоневрологического отделения я обратилась к директору Западно-Казахстанского филиала ОО «Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности» Павлу Кочеткову, и вот что он ответил: «Нет нормы, что телефонами определенной системы пользоваться можно, а другими нельзя. Центр оказания специальных социальных услуг должен исполнить указание надзорного органа, а если они не хотят этого делать, то прокуратура в очередной раз должна принять меры реагирования и привлечь руководство учреждения к установленной законом ответственности за игнорирование».
Правозащитник возмущен тем, что руководство Уральского центра оказания специальных социальных услуг введение запрета на пользование многофункциональными
телефонами мотивирует своим правом опекуна. П. Кочетков подчеркивает, что это преимущество не является основанием для того, чтобы создавать препятствия для
реализации дееспособными получателями специальных социальных услуг своего права пользоваться смартфонами. С учетом комментария грамотного правозащитника, думаем, что надзорный орган вновь вернется к ситуации в Уральском центре оказания специальных социальных услуг. Как орган, осуществляющий высший надзор за точным и единообразным применением законов, прокуратура Западно-Казахстанской области должна проявить принципиальность и добиться единообразного применения п. 5 ч. 2 ст. 162 Кодекса
РК «О здоровье народа и системе здравоохранения» в Уральском центре оказания специальных социальных услуг.
P.S.: После прокурорской проверки С. Степанова отстранили от работы в психоневрологическом отделении, но, как заверили собкора «ЮГ», эта кадровая передвижка никак не связана с его активной позицией в отстаивании прав своих пациентов. Объяснили, что Степанов до лета прошлого года работал в отделении престарелых, но в связи с увольнением врача-психиатра психоневрологического отделения Сергея Владимировича попросили совмещать основные обязанности с дополнительной работой при доплате труда в четверть ставки. Теперь, когда в психоневрологическое отделение принят врач-психиатр на полную ставку, необходимость в услугах Степанова отпала. Хочется надеяться, что новый врач-психиатр окажется с такой же гражданской позицией и при необходимости, будучи уверенным в своей правоте, встанет на защиту своих пациентов. Поступок Сергея Степанова вызывает большое уважение, ведь профессиональный долг для этого врача оказался превыше всего.
Самира КИРЕЕВА
