В современном мире, где повестка дня часто переполнена экономическими новостями и политическими баталиями, крайне важно не забывать о самых уязвимых членах нашего общества. Детях, пожилых, людях с ограниченными возможностями – тех, кто в силу своих физических или психических особенностей не может самостоятельно защитить себя от посягательств. Именно этой острой, порой замалчиваемой, но тем не менее жизненно важной проблеме посвящена вышедшая недавно монография доктора юридических наук, профессора, директора Школы Права и государственного управления университета Нархоз Талгата Есеналиевича Сарсенбаева «Защита беспомощных жертв преступления в Республике Казахстан» (Алматы, 2024, 324 с.).
Это не просто академический труд, а фундаментальное и глубокое актуальное исследование, которое впервые в казахстанской юридической науке предлагает комплексный взгляд на проблему защиты прав и законных интересов беспомощных потерпевших в уголовном судопроизводстве. Цифры, приводимые автором, говорят сами за себя: почти 200 000 казахстанцев находятся под наблюдением из-за психических заболеваний, более 725 000 человек имеют инвалидность, а количество детей с расстройствами аутистического спектра за десятилетие выросло почти в 13 раз. Эти данные – не просто статистика; это трагическая реальность, требующая системных изменений и немедленного реагирования со стороны государства и общества. Монография Талгата Сарсенбаева – это мощный призыв к действию, который нельзя игнорировать.
Талгат Есеналиевич Сарсенбаев начинает свое исследование с детального анализа уголовно-правового значения беспомощного состояния потерпевшего. Автор не ограничивается сухой юридической дефиницией, а глубоко погружается в историю и логику законодательных изменений. Он демонстрирует, как понятие «беспомощное состояние» было инкорпорировано в ключевые статьи Уголовного кодекса Республики Казахстан (2014 г.). В частности, этот признак является обязательным элементом состава преступления в таких деяниях, как оставление в опасности (ст. 119 УК РК), изнасилование (ст. 120 УК РК) и насильственные действия сексуального характера (ст. 121 УК РК). Автор особо акцентирует внимание на эволюции казахстанского законодательства, подчеркивая, что до принятия Уголовного кодекса РК 1997 года многие статьи не содержали прямого упоминания беспомощного состояния. Это важное изменение свидетельствует, по мнению автора, о растущем понимании общественной опасности таких деяний и необходимости более тщательной защиты уязвимых категорий граждан.
Принципиальное значение имеет тезис автора о необходимости доказательства осведомленности виновного о беспомощном состоянии потерпевшего. Без этого обстоятельства невозможно применить соответствующие квалифицирующие признаки. Талгат Сарсенбаев подробно разбирает факторы, формирующие беспомощное состояние: от малолетнего возраста, старости и различных заболеваний до психических недостатков. Он вступает в конструктивную полемику с существующими в юридической литературе мнениями, например, обоснованно оспаривая универсальное отнесение глухонемого человека к беспомощным, если он способен к адекватной самозащите. В то же время, он убедительно доказывает, что состояние сильного алкогольного или наркотического опьянения может быть признано беспомощным, если оно полностью лишает человека возможности передвигаться или просить о помощи. Это тонкие, но крайне важные нюансы, определяющие квалификацию преступления и меру наказания.
Переходя в уголовно-процессуальное поле, что делает исследование автора особенно ценным для практиков, автор выявляет системный пробел: действующий Уголовно-процессуальный кодекс РК (УПК РК) уделяет недостаточно внимания понятию «беспомощное состояние потерпевшего». Его упоминание ограничено лишь контекстом дел частного и частно-публичного обвинения, где прокурор может инициировать расследование. В остальных же нормах, регулирующих публичное обвинение, индивидуальные психофизические особенности жертвы остаются без должного внимания. Этот законодательный вакуум, по мнению Талгата Есеналиевича Сарсенбаева, коренится в традиционном подходе к статусу потерпевшего, который разрабатывался для «полноценного, не страдающего какими-либо физическими или психическими недостатками участника процесса». Однако реальность диктует иные условия: тысячи людей, пострадавших от преступлений, не могут самостоятельно реализовать свои права.
На основе этой дефиниции автор выделяет три ключевых юридических критерия уголовно-процессуальной беспомощности: неспособность понимать свое процессуальное положение, неспособность самостоятельно пользоваться своими процессуальными правами, и неспособность самостоятельно участвовать в следственных действиях. Автор убедительно аргументирует: наличие даже одного из этих критериев, а тем более их совокупность, должно повлечь за собой обязательные дополнительные меры защиты прав потерпевшего. Он решительно критикует позицию, согласно которой доказательство психологических данных о личности потерпевшего носит факультативный характер, настаивая на том, что сведения о физическом и психическом здоровье потерпевшего, его способности воспринимать обстоятельства и давать показания, а также самостоятельно защищать свои права – являются обстоятельствами, подлежащими обязательному доказыванию. Медицинскими критериями беспомощности, по мнению автора, являются длительные состояния: малолетний, пожилой возраст, физические или психические недостатки, а также иные психофизические свойства, не позволяющие потерпевшему свободно и правильно ориентироваться в вопросах судопроизводства.
Однако, и это очень важно, автор подчеркивает, что одного лишь медицинского критерия недостаточно. Необходимо доказать, что имеющиеся недостатки фактически лишают потерпевшего способности самостоятельно пользоваться процессуальными правами. Только совокупность медицинского и юридических критериев может достоверно свидетельствовать об уголовно-процессуальной беспомощности. Для этого предлагается использовать широкий спектр информации: справки из психоневрологических диспансеров, документы об инвалидности, свидетельства о возрасте, а также личные наблюдения следователя и решения суда об опеке.
Практическое значение монографии Талгата Есеналиевича Сарсенбаева наиболее ярко проявляется в разделе, посвященном особенностям производства по уголовным делам с участием беспомощных потерпевших. Автор утверждает, что предмет доказывания в таких делах должен быть существенно расширен, охватывая не только обстоятельства самого преступления, но и настоящее психическое состояние потерпевшего в период всего расследования. Это крайне важный аспект, который зачастую упускается из виду. Автор исследования проводит скрупулезный анализ того, как понятие «беспомощное состояние» применяется в различных статьях Особенной части УК РК – от убийства (ст. 99) и изнасилования (ст. 120) до торговли несовершеннолетними (ст. 135) и угрозы представителю власти (ст. 380). Несмотря на кажущиеся терминологические различия («заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии», «с использованием беспомощного состояния»), автор убедительно доказывает, что во всех случаях ключевым понятием является очевидность беспомощности жертвы для преступника. Это обстоятельство, по мнению автора, диктует уникальные особенности доказывания. Он приводит исчерпывающий перечень из 12 вопросов, ответы на которые должны быть получены лицом, ведущим уголовный процесс. Среди них: находился ли потерпевший в беспомощном состоянии в момент преступления и в силу каких конкретных обстоятельств; знал ли виновный о беспомощности потерпевшего; не был ли потерпевший приведен в беспомощное состояние действиями самого виновного; позволяет ли психофизическое состояние потерпевшего быть ему самостоятельным участником уголовно-процессуальных отношений и адекватно давать показания.
Установление этих вопросов, по мнению Талгата Сарсенбаева, позволяет не только правильно квалифицировать действия виновного и учесть отягчающие обстоятельства, но и своевременно назначить судебные экспертизы (медицинскую, психиатрическую, психологическую, комплексную), определить способности потерпевшего адекватно воспринимать произошедшее и свое процессуальное положение, а также решить вопрос о допуске представителя потерпевшего (законного или адвоката) и участии специалистов (педагога, психолога, психиатра) в следственных действиях.
Однако, как показывает глубокое изучение судебно-следственной практики Казахстана, расследование таких преступлений сопряжено с огромными сложностями и системными недочетами. Ученый-исследователь приводит тревожащие выводы из опросов следователей и дознавателей: многие не имеют четкого представления о методике расследования таких дел, существует поверхностное понимание понятия беспомощного состояния, а абсолютное большинство не осознает необходимости дополнительных гарантий защиты прав беспомощных потерпевших. Более того, о беспомощности потерпевшего в ходе производства по уголовному делу многие даже не знают. Большинство следователей ассоциируют беспомощное состояние исключительно с изнасилованием и неспособностью оказывать сопротивление.
Монография приводит конкретные примеры судебных ошибок и несоблюдения процессуальных норм. Так, автор описывает случаи необоснованных отказов следственных судей в депонировании показаний несовершеннолетних потерпевших, несмотря на прямое указание закона об их обязательном удовлетворении (ч. 2 ст. 217 УПК РК). Приводится пример, когда малолетняя потерпевшая не была обеспечена адвокатом при рассмотрении дела в суде, а её законный представитель фактически защищал осужденного. Указываются и организационные трудности, такие как сложности проведения экспертиз для потерпевших из сельской местности, когда следователям приходится самостоятельно возить их в областной центр.
Автор монографии подчеркивает необходимость комплексного подхода, учитывающего не только возраст, но и индивидуальный уровень развития, социальную осведомленность и психосоциальные данные потерпевшего. Ключевыми причинами выявленных проблем автор называет: отсутствие в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве требований об обязательном установлении беспомощного состояния потерпевшего, отсутствие квалифицирующего признака «использование беспомощного состояния потерпевшего» в составах многих тяжких преступлений, а также отсутствие у следователей и дознавателей методик по установлению и оценке беспомощного состояния и расследованию таких категорий дел.
В заключительной части монографии автор не только продолжает вскрывать проблемы, но и переходит к конкретным предложениям по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики. Автор книги справедливо указывает, что органы уголовного преследования зачастую проявляют «пренебрежительно-нигилистическое отношение» к обеспечению прав беспомощных потерпевших, объясняя это ошибочным представлением о состязательности процесса, где защита прав потерпевших якобы полностью возложена на правоохранительные органы.
Результаты исследований автора подтверждают эту тенденцию: несмотря на то, что 91% опрошенных следователей признают необходимость дополнительных гарантий для беспомощных жертв, на практике их права нарушаются на всех ключевых этапах.
Признание лица потерпевшим. Часто вместо самой жертвы потерпевшим признается ее представитель, что полностью лишает жертву процессуальной дееспособности. Зачастую решения о признании потерпевшим выносятся с задержкой, лишая жертву возможности своевременно воспользоваться своими правами. Автор монографии предлагает незамедлительно выносить постановление о признании лица потерпевшим с момента регистрации заявления в ЕРДР.
Допуск к участию в деле представителя. Несмотря на требование ч. 2 ст. 76 УПК РК об обязательном участии адвоката или законного представителя для лиц, не способных самостоятельно защищать свои права, на практике это правило часто нарушается. Автор приводит примеры дел о торговле людьми и иных тяжких преступлениях, где адвокат не был допущен к участию, а законный представитель не смог обеспечить должную защиту.
Автор подчеркивает, что должностные лица обязаны разъяснять беспомощной жертве и её представителю их роль и значение в производстве по делу, объем прав и обязанностей, а также механизмы их реализации, своевременно информировать о сроках, объеме и ходе расследования, обеспечивать беспрепятственное рассмотрение их ходатайств и заявлений. Также крайне важно предотвращать неоправданные задержки при признании жертвы потерпевшей, определении размера ущерба, возмещении расходов и компенсаций. И, наконец, Сарсенбаев призывает обязывать подозреваемого или ответственных за его действия лиц осуществлять реституцию, включая возмещение ущерба, расходов на лечение и восстановление прав.
Монография профессора Талгата Есеналиевича Сарсенбаева – это не только ценный вклад в развитие казахстанской юридической науки, но и практическое руководство, способное изменить к лучшему судьбы тысяч беззащитных людей. Автор настаивает на необходимости формулирования единого уголовно-правового определения беспомощного состояния потерпевшего, что позволит избежать неоднозначных толкований. Он призывает к разработке и внедрению эффективных уголовно-процессуальных механизмов, обеспечивающих реальную защиту прав беспомощных потерпевших на всех стадиях судопроизводства, включая усиление института представительства. Крайне важно также создание детальных методических рекомендаций для следователей и судей по расследованию и судебному разбирательству таких дел, а также введение полноценной статистической отчетности о беспомощных жертвах преступлений.
Книга «Защита беспомощных жертв преступления в Республике Казахстан» должна стать обязательным чтением для судей, прокуроров, следователей, адвокатов, преподавателей и студентов юридических вузов. Она является мощным призывом к незамедлительному и комплексному переосмыслению подходов к защите прав беспомощных жертв преступлений в Казахстане, чтобы обеспечить им достойную защиту со стороны государства и общества.
Доктор политических наук,
профессор университета Нархоз
Гулмира Султанбаева