Недавно Президент Касым-Жомарт Токаев встретился с представителями руководства крупнейших западных нефтегазодобывающих компаний, работающих в Казахстане, в частности, со старшим вице-президентом корпорации Exxon Mobil Нилом Чапманом. Среди обсуждавшихся вопросов были и такие — перенаправление экспортных объемов газа с месторождения Тенгиз на внутренний рынок и транспортировки казахстанской нефти через альтернативные маршруты.
Звучание второй из этих названных тем в нынешней ситуации совершенно ожидаемо. Военные действия в Украине, к сожалению, продолжаются, и, похоже, могут продлиться еще долго. Значит, санкционные ограничения Запада на поставки из России это надолго. И это сильно бьет по логистической сфере на евразийском пространстве. Транзитные поставки нефти из Казахстана напрямую эти санкции пока не затронули. Хотя, военно-политическая ситуация на Черном море косвенно влияет и на это — возить нефть танкерами из Новороссийска, проходя рядом с зоной боевых действий, становится сложнее и рискованнее. А в Казахстане планируется расширение объемов добычи и, соответственно, экспорта черного золота. Поскольку до сих пор радикально изменить характер казахстанской экономики не удалось, она по-прежнему остается основанной на экспорте нефти и обеспечение стабильных путей ее поставок на внешние рынки является для Казахстана вопросом совершенно принципиальным. Что можно рассматривать в качестве мер ответа на эти вызовы? Во-первых, как раз то, о чем говорилось на встрече Главы государства с руководителями компаний: перенаправить часть объемов углеводородов, идущих на внешние рынки, на рынок казахстанский. Это позволит и успешнее регулировать внутренние цены на нефтепродукты, что крайне важно в условиях немалой инфляции, и активизировать развитие нефтегазохимии. А это при хороших объемах приносит многовариантную пользу: и вытеснение импортной продукции с нашего рынка, и в результате экономия валютных ресурсов, и возможность экспорта. Рынок для продукции нефтегазохимии рядом с нами, это страны Центральной Азии с их растущим населением. Да и Китай не закрывает свои потребности собственными заводами. Так что, все базовые условия, чтобы увеличивать переработку своих нефти и газа, гарантированно высокий спрос, несложная логистика… Нужен третий компонент: инвестиции, но в нынешних условиях вполне можно ожидать, что они придут и с Запада, и с Востока. Но, что же с альтернативными маршрутами экспорта? Фактически нынешняя ситуация вокруг этой темы начинает напоминать ту, что существовала 20-25 лет назад. Тогда ожидалось, что нефть с Кашаганского месторождения и других нефтегазоносных структур каспийского шельфа вот-вот пойдет в огромных объемах на экспорт. Прогнозы экспертов и политиков спорили друг с другом в «градусе» оптимизма: говорили и о добыче 100 млн тонн нефти в год к 2003-му, и об экспорте 150 млн в 2010-м. И эти ожидания сделали актуальным вопрос, как экспортировать такие огромные объемы? В период со второй половины 1990-х до середины 2000-х годов озвучивались самые разные варианты новых маршрутов: строительство нефтепровода по дну Каспийского моря на Закавказье с дальнейшим выходом на Турцию; прокладка трубы на Афганистан с выходом на Пакистан, с ответвлением на Индию… Но реалии, как известно, оказались иными. Начало промышленной разработки Кашагана затянулось, прирост объемов нефти оказался не таким огромным, хотя и весьма значительным. И, чтобы перенаправить его на внешние рынки, хватило традиционных, еще советских, маршрутов через Россию плюс новый нефтепровод КТК на Новороссийск и трубопровод на Китай. Эта схема на два с лишним десятилетия гарантировала Казахстану стабильный и вполне рентабельный экспорт своего главного ресурса. Так бы, наверное, было и дальше, но, началась война в Украине и вызванный ею «санкционный шторм». И вот результат – «генералы» нефтедобывающего бизнеса говорят с Главой Государства об альтернативных маршрутах транспортировки казахстанской нефти. Для Казахстана стабильность экспорта нефти — это вопрос экономического выживания. Игнорировать даже потенциальные угрозы его стабильности страна не может себе позволить. А сейчас такие угрозы могут появиться. Первый шаг, реагируя на это, Казахстан уже сделал: отечественные производители решили переименовать марку казахстанской нефти для «отделения» от российской Urals, чтобы избежать наложения санкций при сбыте на внешних рынках. Теперь логичен второй шаг – задуматься об альтернативных маршрутах, чтобы добираться до этих рынков. Что может быть рассмотрено в этом контексте? Какие есть варианты? Самое простое — это увеличение объемов экспорта на китайское направление. Но этим же активно занимается Россия, и Казахстан неизбежно столкнется там с конкуренцией с ее стороны. А это даст возможность Пекину играть на такой ситуации, добиваясь для себя ощутимых ценовых дисконтов. Это делать он умеет очень хорошо. Да и захотят ли американские и британские компании, добывающие большую часть нефти в Казахстане, поставлять ее на Восток? Похожая история с Ираном: хоть общей границы с ним у нас нет, но он очень близок и торговля через Каспийское море с помощью танкеров была бы очень удобной. Но, к сожалению, и здесь вопрос упирается в геополитику: практически неизбежно это вызовет противодействие со стороны Америки. Возможно, снова начнут обсуждать вопрос о нефтепроводе через Узбекистан на Афганистан. Но и здесь будут те же политические вопросы. Наверное, оптимальным способом решать эту новую большую задачу станет расширение объемов и углубление переработки нефти. Так, чтобы на экспорт продавалось черное золото не в сыром виде, а уже в виде продуктов с большой добавленной стоимостью. Это решит и логистическую задачу, ведь для вывоза пластмасс, полистиролов, промышленных масел и даже жидких нефтепродуктов не нужны дорогие и геополитически уязвимые трубопроводы, достаточно железных и автомобильных дорог, которые из Казахстана идут в направлении практически всех внешних рынков.
Виктор МИХАЙЛОВ
