Продолжаем серию интервью с ветеранами судебной системы. Героиня сегодняшней беседы – судья Костанайского областного суда в отставке Агайша НУРЛУМБАЕВА. Мы познакомились в 2018 году на тренинге в верховном Суде РК, где Агайша Каримовна удивила своей активной жизненной позицией. Она эрудит не только в области права и законодательства, но и во многих других сферах жизни. Смело отстаивает свои идеи и мысли, ведет за собой других. Накануне своих шестидесяти трех лет, она активно занимается боксом, водит автомобиль, участвует в общественных проектах, делится своим профессиональным опытом.
В моем представлении, судьи областного суда – это некая каста, к которым нужен особый подход, но простота и общительность Агайши Каримовны смели все эти предубеждения. Судья – это призвание, предназначение и эта деятельность, равно как и предшествующий этому путь, порой очень сложные. По моим наблюдениям судьи – люди гиперответственные. И в этом интервью я хочу показать еще один путь становления судьи.
– Агайша Каримовна, говорят, что стремление к победам закладывается в человеке еще в детстве. Интересно узнать, как прошло Ваше детство?
– Мы жили в деревне Летягино близ города Южноуральска в России. Воспоминания о детстве, конечно же, связаны с образами родителей. Папа Карим Ахметович был заслуженным животноводом и любимым, но строгим отцом. Он умер рано и после его смерти на плечи мамы Мадины Ергужеевны легли все заботы о нас – шестерых детях. Мама занималась домашним хозяйством, при этом, обучала всех музыке и бухгалтерии. Она очень любила играть на гитаре, пела песни на разных языках: казахском, украинском, русском, татарском. Мама всегда поддерживала наши национальные корни, привила любовь к Казахстану, старалась с нами разговаривать на казахском языке, выписывала журнал «Қазақстан әйелдері». Осознание своих корней дает большую энергетику во всем, и это ощущаешь особенно сейчас. Помню, как я радовалась, когда дядя подарил книгу нашего рода «шежіре», где были упомянуты мой отец и старшие братья. Поскольку в деревне образование давали лишь до четвертого класса, мы все учились в школе-интернате для детей-сирот и многодетных семей. Оценки в интернате у меня были хорошие, а вот поведение неудовлетворительное. Чтобы вы понимали, именно в интернате закаляется характер, дух, поэтому часто приходилось защищать себя кулаками. Тогда и появилась у меня мечта стать милиционером.
– Расскажите о Вашем профессиональном пути становления?
– Большую роль в выборе моей профессии сыграла моя тетя Зоя Кадыркеева, тогда она работала народным заседателем в Южноуральском городском суде. До сих пор ее фотография висит там на доске почета. Прочитав мою школьную характеристику, тетя сказала, что с ней не то, что в милицию, в тюрьму не возьмут! Пришлось идти работать на завод, где я проработала литейщиком три года. Затем я устроилась в Южноуральский городской суд, меня сразу взяли секретарем суда, это как сейчас должность заведующего канцелярией. Мне повезло, председатель суда Владимир Иванович Попов был Судьей с большой буквы. Он многому меня научил, именно он рекомендовал мне поступать в Свердловский юридический институт, куда я поступила на очное отделение в 1982 году. В составе преподавателей были известные личности как Октябрь Красавчиков, Сергей Алексеев и многие другие легендарные ученые. Учиться было легко, все студенты, независимо от национальностей, были очень дружными. Закончив институт, в августе 1986 года, по распределению и моему желанию, так совпало, попала в Казахстан, а именно в следственный отдел Костанайского ГОВД. В органах внутренних дел я проработала 13 лет.
– Что привело Вас в суд?
– В девятом управлении, где я работала до суда, была хорошая раскрываемость, соответственно, и высокий авторитет в судебной системе. Поэтому председатель областного суда Алексей Копцев предложил мне и пятерым моим коллегам участвовать в конкурсе на должность судьи. Мужчины отказались, так как в девятом управлении зарплата была выше, да и не любят мужчиныопера в кабинетах сидеть. А я успешно сдала экзамен, после чего была рекомендована в Костанайский областной суд.
– И вот Вы в суде. Какие были ощущения? Как проходила адаптация?
– Меня определили судьей в хозяйственную коллегию. Благодаря работе в девятом управлении, многие нюансы гражданских споров, в особенности экономических, были мне известны. Прежняя работа мне очень помогала разбираться в хитросплетениях хозяйственных споров. Кстати, именно первые «хозяйственники» стали заключать между собой мировые соглашения. В этот период у меня и возник интерес к техникам примирения, сейчас именуемым медиативными технологиями. Мне понравилось, что тут помимо профессиональных навыков, нужны и психологические компетенции. В этом мне снова помогла бывшая профессия. Ведь, чтобы найти доказательную базу, необходимо было найти диалог с потенциальным виновным, то есть нарабатывать определенные психологические навыки.
– Какие у Вас были интересные кейсы, связанные с медиацией?
– Их достаточно много, но есть такие, на которых реально учишься сама. Жизненные ситуации, которые заканчиваются миром, потом невольно примеряешь и в своей жизни. Запомнился случай, когда жена умершего наследодателя не хотела определять долю его сына от другой женщины. Спор мог бы закончится вынесением решения, так как ребенок наследник первой очереди, то есть, его права защищены законом. Просто для жены умершего появление нового наследника было шоком, впрочем, как и для других родственников умершего наследодателя, который всегда значился безупречным во всем. В итоге соглашение было достигнуто, но именно эмоциональная составляющая здесь сыграла больше всего. После подписания соглашения обе женщины обнялись, долго плакали. Ведь каждая из них по-своему любила умершего. Новый член семьи – сын умершего, был принят в большую казахскую семью с большими почестями. Спустя месяц обе женщины мне продемонстрировали фото с этого тоя. Всегда в память врезаются споры, когда после развода родители начинают «делить» общего ребенка. Помню, муж и жена – приятные интеллигентные люди, никак не могли договориться, с кем будет проживать их общий сын. А на ребенка было жалко смотреть, он все понимал, плакал и очень хотел остаться как с мамой, так и с папой. От вида этой душевной трагедии мальчика уже я разрыдалась. Примирение все-таки состоялось, родители вновь образовали семью, а глава семьи в письме на имя суда написал, что впервые видел, как плачет судья. Ну и еще об одном деле хочу рассказать. 60 человек проживают в ауле, сдают молоко в ТОО, но работники последнего не оформляют ни одного документа о приеме этого молока, однако люди все равно сдавали молоко, надеясь, что им выплатят деньги. Проходит время, нет ни молока, ни денег. Эти 60 человек обращаются в районный суд, где им благополучно отказывают в удовлетворении иска, со ссылкой, что они не доказали сдачу молока. Дело оказалось у меня. В ходе процессов, а затем уже и примирительных процедур, законность требований истцов подтвердилась. Впоследствии составили мировое соглашение на 15 листах. Оплата долгов истцам проходила в моем присутствии, так они потребовали. Я уже не стала этому препятствовать. Главной была победа людей, которые своим трудом добывали товар – молоко. Все были очень благодарны, завершение дела было эмоциональным. Данный кейс потом был продемонстрирован акимом области, на это мировое соглашение стали ссылаться в качестве основного прецедента на совещаниях с молочными компаниями, необходимость юридической фиксации сделок вскоре все поняли. В настоящее время, как я знаю, такие сделки заключаются в письменной форме на договорной основе. Вот так, казалось бы, одно дело способно изменить к лучшему жизнь многих граждан. Такие результаты работы очень радуют и вдохновляют.
– На просторах интернета я видела, что вы все время продвигали большие проекты, генерировали идеи. Расскажите об этой стороне своей деятельности.
– Да, работающих проектов много, некоторые из них видоизменились адекватно времени. Например, предложенные комиссии по примирению в коммунальных службах, их потом называли еще тепловыми комиссиями, работают до настоящего времени. Комиссии по разрешению конфликтов на стадии сопровождения строительных проектов (застройщики, дольщики) преобразовались во внутренние примирительные комиссии. Их в каждом регионе по-своему называют. Мы впервые в Костанайской области предложили примирение на стадии исполнительного производства в порядке нормы п. 2 ст. 246 ГПК. Примеры успешной работы этого проекта можно проследить по количеству утвержденных судами соглашений. – Агайша Каримовна, какие у Вас есть награды, титулы? – Честно, сейчас уже последовательно не вспомню какие награды. Из особо примечательных наград я отмечу Знак «Үш би», который является одной из наивысших знаков отличия среди казахстанских судей.
– Сейчас, с высоты своего возраста и опыта, какой бы Вы дали совет себе – судье в начале своей карьеры?
– Я бы посоветовала себе жить с холодной головой, не принимать все близко к сердцу. Это не про равнодушие – нужно уметь проводить границу и разделять ответственность. По своим коллегам знаю, что профессиональная болезнь судей – сердце. Каждый человек приходит к нам со своей бедой, и она застревает в нас, оставляя след, а нам потом сложно упорядочить это. Поэтому нужно раскладывать все по полочкам и понимать, где работа, а где личная жизнь.
– Чем Вы занимаетесь в отставке?
– Спортом (смеется) и это правда. Встречаюсь со своими бывшими коллегами, где мы обсуждаем не только житейские темы, но и юридическую практику. Причем, иногда довольно-таки горячо. Поверьте, отставников это волнует. Да я и сама хочу идти в ногу со временем, самообразование у меня на первом месте. – Какие у Вас предложения по совершенствованию судебной системы, ее видение? – На первом месте, как это не банально, должны быть кадры, человеческий фактор. При отборе кандидатов обязательно должна быть полная прозрачность, то есть, не только его плюсы и минусы в профессиональном плане, но в большой степени морально-психологические факторы должны учитываться. В идеале судья должен быть Бием, то есть Независимым по-настоящему. Я лично знаю судей, на которых когда-то необоснованно повесили ярлык «нехороших». В связи с этим они остаются «неугодными» и не могут никуда пройти по конкурсу. Между тем, это судьи, которые выражают свою позицию открыто, независимо и в соответствии с законом. Я полагаю, что надо исключить субъективизм, тогда и будет реальная независимость как залог и критерий последующих законных судебных актов. В настоящее время предлагают выборность судей, думаю, это адекватно времени и необходимо.
– Агайша Каримовна, какой итог своей деятельности в качестве судьи Костанайского областного суда Вы хотели бы подвести?
– Думаю, я смогла привнести в судебную систему много новых практик, интересных кейсов и нестандартных решений, в особенности в институт примирения. По положительным отзывам, в том числе и в социальных сетях, думаю, моя деятельность в качестве судьи помогла многим людям найти справедливые решения в их вопросах, что благоприятно отразилось на их дальнейшей судьбе. Как итог в своей деятельности я поняла одну простую истину: практически любую спорную ситуацию можно разрешить обычным разговором «по душам», проявляя к друг другу терпение и уважение. Поэтому желаю, чтобы люди чаще общались между собой, а не в зале суда. Пусть будет мир и никаких войн!
– Благодарю Вас, Агайша Каримовна, за столь познавательное интервью, за полезные советы молодым коллегам. Профессия судьи действительно очень ответственная, практически каждое дело – это отдельный стресс. Поэтому очень важны советы старших коллег. Не все готовы открыто делиться своим жизненным опытом, и я очень благодарна, что вы пошли мне навстречу и согласились побеседовать. Желаю Вам всяческих благ, долгих лет счастливой жизни!
Я считаю, что такие истории просто необходимы для нас – действующих судей и кандидатов в судьи.
Беседовала Динара КУЙКАБАЕВА, судья Медеуского районного суда г. Алматы
