Злоупотребление правопорядком со стороны судейского корпуса давно стало серьезной общественной проблемой, негативно влияющей на стабильность страны.
Хочу обратить внимание на своеволие судебной ветви и на попрание международно-правовых стандартов в области обеспечения и защиты прав и свобод человека. Эта порочная практика особенно ярко проявилась с принятием Закона РК от 19 декабря 2020 года № 384-VI ЗРК, которым внесены изменения в ст. 72 УК и введен запрет на условнодосрочное освобождение от отбывания наказания лицам, осужденным за тяжкие или особо тяжкие коррупционные преступления. П. п 5 п. 3 ст. 77 Конституции закрепил принцип не придания акту обратной силы, если им усиливается ответственность. Конституционные принципы являются общими и едиными для всех судов и судей республики. Конституционный принцип об обратной силе уголовного закона нашел свое развитие в ст. 6 УК. Правила об обратной силе уголовного закона предусмотрены и в п. 1 ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах, который имеет приоритет перед законами РК (п. 3 ст. 4 Конституции), а значит, положения МПГПП должны быть соблюдены при вынесении судебных актов по уголовным делам. В этом вопросе также следует руководствоваться Нормативным постановлением Верховного Суда РК от 22.12.2016 г. №15 «О судебной практике по применению ст. 6 УК РК», согласно норме которого об обратной силе уголовного закона распространяются и на нормы условно-досрочного освобождения (п. 7), как в отношении отбывающих наказание, так и в отношении отбывших наказание, но имеющих судимость (п. 19). Нормативные постановления Верховного Суда являются источником действующего права (п. 1 ст. 4 Конституции) и составной частью уголовного законодательства РК. При этом, ни Конституция, ни МПГПП, ни УК не содержат норм, которые допускали бы возможность ограничения действия закрепленных в них правил об обратной силе нового уголовного закона в зависимости от каких-либо обстоятельств, в том числе и в отношении лиц, осужденных за совершение тяжких и особо тяжких коррупционных преступлений до введения Закона от 19.12.2020 года в действие. Такой позиции при рассмотрении вопроса о применении обратной силы закона придерживается Генеральная прокуратура и КУИС МВД РК. Юридическая наука также стоит на том, что при вступлении в силу закона, имеющего обратную силу, исходя из принципа гуманизма, необходимо во всех случаях руководствоваться тем законом, который наиболее благоприятен для лица. В противном случае будут нарушены такие принципы, как законность, справедливость, гуманизм, равенство всех перед законом. Однако, несмотря на это Верховный Суд дает нижестоящим судам совершенно недопустимые указания при рассмотрении материалов об УДО в отношении коррупционеров отказывать в ходатайствах со ссылкой на ч. 2 ст. 2 УИК, которая не содержит положений об обратной силе своих норм (см.: Бюллетень Верховного Суда Республики Казахстан №8/2021; С.41). На практике это приводит ко всякого рода злоупотреблениям на местах, когда одни суды применяют ст. 6 УК, а другие по аналогичным делам – отказывают, ссылаясь на ч. 2 ст. 2 УИК. Обобщение Верховного Суда, опубликованное в Бюллетене №8 от 2021 года, не является нормативным правовым актом, а является толкованием неофициального характера (Верховный Суд не наделен правом официального толкования законов). Позиция Верховного Суда, ориентирующая нижестоящие суды при рассмотрении вопроса об УДО или ЗМН руководствоваться нормами УИК, ошибочна также и по следующим основаниям. В ст. ст. 161 и 162 УИК предусмотрены порядок, регламент и действия администрации при подаче ходатайства об УДО или ЗМН. Однако непосредственно основания, критерии и условия УДО и ЗМН указаны в ст.ст. 72, 73 УК. Анализ ст.1 УК показывает, что общие начала, порядок и условия назначения наказания и освобождения от ответственности и наказания, в том числе условно-досрочного освобождения и замены на более мягкий вид наказания, регулируются нормами уголовного, а не уголовно-исполнительного права. И ссылки на уголовноисполнительное законодательство при решении вопроса об УДО и ЗМН в части применения обратной силы именно уголовного закона, совершенно не обоснованы. Согласно п. 2 ч. 2 ст. 484) УПК, судебные акты по вопросам, связанным с исполнением приговора, пересмотру в кассационной инстанции Верховного Суда не подлежат – для ходатайств о пересмотре такого рода постановлений последней инстанцией являются областные суды. Вот и получается, что в регионах судьи при одинаковых условиях нередко выносят разные решения, что является благодатной почвой для коррупционного поведения и местечкового произвола, отчего в обществе крепко укоренился стереотип «Не подмажешь – не поедешь». Согласно ст. 76 Конституции, суды должны обеспечивать защиту прав, свобод, законных интересов граждан, а также исполнение Конституции, законов, иных нормативных правовых актов, международных договоров Республики. Тем самым, презюмируется, что суды, управомоченные на принятие решений во исполнение закона, имеющего обратную силу, не вправе уклоняться от его применения. Поэтому полагаю, что в целях исключения несогласованности норм УК и УИК, необходимо внести в ст. 2 УИК дополнения редакционного характера, которые предусматривали бы, что «основания, критерии и условия условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, а также замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания регламентируются Уголовным кодексом Республики Казахстан». По большому счету, если смотреть на проблему шире (не с позиции «отраслевика»), то судебная ветвь в лице Верховного Суда нарушает идею равновесия властей, так как не считается с изданными Парламентом законами, как бы ставит себя выше законодателя. И на это, прежде всего, должна обратить внимание законодательная ветвь власти.
Азамат НУРБОЛАТОВ, кандидат юридических наук
