В природоохранной сфере Казахстана большое событие: впервые с 2002 года в стране будет разрешена охота на сайгаков. Принципиальное решение об этом принято, Министерство экологии, геологии и природных ресурсов озвучило квоту на отстрел животных – восемьдесят тысяч голов. Но оказалось, что ситуация с сайгаками непроста.
В 1990-е поголовье животных, которых можно считать одним из живых символов Казахстана, критически сократилось – на всю страну, по оценкам, оставалось только тридцать тысяч сайгаков. Реально их, видимо, было несколько побольше, но это не принципиально. Причиной стало ослабление государственных мер по защите животных и резкий рост платежеспособного спроса в Китае и других странах Юго-Восточной Азии на их рога, которые используются в традиционной народной медицине того региона. В международном Красном списке сайгак был признан критически угрожаемым видом, но в Казахстане в Красную книгу его вносить не стали: государство поставило своей целью восстановить численность вида до уровня, когда он опять станет ценным ресурсом. То есть, цель изначально была восстановить численность вида до той стадии, когда станет возможным его использование. Это, говорит Сергей Скляренко, директор по науке Казахстанской ассоциации сохранения биоразнообразия (АСБК), хороший стимул для государственных служб вкладывать деньги в восстановление численности. — Если животное занесено в Красную книгу, то государство, в какой-то степени, «умывает руки»: да, за незаконную охоту строго наказывают, но больших средств в восстановление не вкладывают. С сайгаком было наоборот, все последние двадцать лет в восстановление численности животных вкладывалось все больше и больше средств, — рассказывает эксперт. Запрет на охоту действовал жесткий, в казахстанском Уголовном Кодексе наказание за браконьерство в отношении сайгаков было прописано отдельной строкой. Одновременно усиливался потенциал природоохранных служб. Сыграло свою роль и сокращение поголовья главного естественного врага сайгаков, волка. Результатом стало даже не восстановление численности животных до численности позднесоветского периода, а значительное ее превышение. Правда, происходит это не равномерно. В Казахстане существуют три крупные популяции сайгака – уральская, бетпакдалинская и устюртская. Последняя – меньше 30 тысяч голов, самая маленькая. Бетпакдалинская больше, но сегодня ее численность ниже своего исторического максимума. И у второй, и у третьей есть резервы для роста численности. И вопросов вокруг этого нет. А вот по поводу уральской идут споры: сегодня она, по оценкам экспертов, превышает миллион голов, и фермеры жалуются, что сайгаки уничтожают кормовую базу домашнего скота. — В принципе, угроза чрезмерного увеличения численности сайгаков, когда они начнут массово вредить фермерам, есть. Она актуализируется, если животных вообще не трогать в течение долгого времени. Пастбища–то одни на всех. Хотя, вообще-то, сайгак потребляет многие из трав, которые не едят домашние животные, но, в итоге, все начинают есть все при избыточной численности. Но уровень избыточности до сих пор не определен, это требует научных исследований, которых не проводилось. Иногда можно услышать, как ссылаются на ту, что была в советские времена, 300 тысяч голов, но кто сказал, что это оптимально? Если представить несколько неурожайных лет подряд, и она может опять сократиться до опасно низкого уровня. Численность популяции сайгаков должна быть такой, которая даст максимальную экономическую выгоду стране, в первую очередь, населению регионов, где обитает сайгак. И позволит гарантированно существовать виду, — говорит Сергей Скляренко. Что такое экономическая выгода, что можно получить с сайгака? В первую очередь, конечно, мясо. По мнению эксперта, оно может обходиться потребителю ощутимо дешевле баранины. Во-вторых, доходы от экспорта сайгачьих рогов. Спрос на них в азиатских странах стабилен. Но и добычу сайги, по крайней мере на первом этапе, и экспорт рогов нужно осуществлять через единую, государственную уполномоченную организацию, как это делается с осетровыми. Это даст ощутимые доходы государству, из которых можно выплачивать компенсации фермерам, живущим в районах обитания сайги, за потраву ею кормов, если это будет доказано. — В мае в Западно-Казахстанской области, где обитает самая большая в Казахстане популяция сайгаков, прошла встреча с участием вице-министра Минэкологии, председателя Комитета лесного хозяйства и животного мира, представителей местных властей, Института зоологии, АСБК. Фермеры жаловались, что сайгаки потравили посевы. Нам показывали потоптанные пастбища, но там были и следы домашнего скота. Никто не говорит, что сайгаки не могут этого делать, но масштаб данной проблемы непонятен. Не было ни одной цифры, никто ничего не подсчитал. Оценки ущерба нет. Конечно, он локально есть, но, каков? Это необходимо научно корректно оценить, прежде чем принимать какие-то решения по сайгакам, — говорит Сергей Скляренко. Озвученная годичная квота на отстрел — 80 тысяч голов, по мнению специалистов Казахстанской ассоциации сохранения биоразнообразия, не чрезмерна. Она позволит несколько затормозить рост поголовья. Самое главное, в первый год возобновления охоты необходимо отработать механизмы контроля квоты, соблюдения половозрастного состава добываемых животных. Эксперты полностью согласны с Минэкологии, что охоту на сайгака в уральской популяции можно начинать, позиции различаются в том, что нельзя рассматривать рост численности сайгаков как проблему: это не проблема, а огромное достижение Казахстана, говорят в Ассоциации.
— Нельзя заносить сайгака наряду, например, с шакалом, в список регулируемых видов – туда заносят только виды, безусловно вредные. Если это вынужденное временное техническое решение для обеспечения контроля за начинающимся использованием, то надо об этом открыто заявлять. Нужно говорить не о регулировании численности сайгака, а об управлении популяциями, путем сочетания специальной охраны и их разумного использования, то есть, строго регламентируемой добычи, тем или иным способом. На первый год это может быть разрешено только в одной популяции, в уральской, где численность максимальна. И только через государственную организацию, — говорит Сергей Скляренко.
Антон РОМОВ
